Совы – не то, чем они кажутся.
Седьмой класс восторженно мне сказал, что я похожа на Изабель Лайтвуд. Не понимаю, что их навело на эту мысль, пытаюсь понять - это комплимент или не совсем. Ну, слава богу, они меня хоть с женским персонажем сравнили, а то ведь с них сталось бы.
Мужская половина восьмого класса решила поспорить со мной на тему техники, брендов и компьютерных игр (ну, к слову им пришлось). Теперь они ходят и мечтательно говорят, что я их любимый учитель. Паразиты, ненавижу, чтоб им всем.
Слизерин мой (он же серпентарий, он же - другой восьмой класс) пытается меня убедить, что немецкий им не нужен. Меня убеждать не надо, я прекрасно это знаю и так. Но это еще не повод приходить без домашнего задания и в принципе не знать, кто такой Мартин Лютер.
****
- А сколько времени вы уже говорите на немецком? - наивно спрашивает какая-то из змейс, подразумевая под тем вопрос, когда я начала его учить.
- Ну, лет пятнадцать примерно, - без задней мысли говорю я. В классе начинается некоторый шепот, и в этот момент я понимаю, что им-то самим лет по тринадцать-четырнадцать. Ох-ре-неть.
****
Нашла фотографии пятилетней давности, снова полезла перечитывать хистори - ту, что сохранилась. Как молоды мы были, сколько было чего, сколько было планов, как мы гнали и какой я была забавной все-таки. Сейчас, впрочем, я не лучше, но это можно оставить за кадром.
Но все же, все же, это было, это было прекрасно, нет, я ни о чем не жалею, хотя и стоило бы.
****
Итогами этой осени можно считать очередную влюбленность в иностранные языки, бесконечное движение куда-то вперед, нежелание делать что-либо полезное, привычку регулярно менять статус в аське, как в старые добрые времена, некоторое количество печатного текста и осознание прекрасности тех людей, что внезапно оказались (или бессменно оставались) рядом.
Осталось дожить до весны.
****
Прибегаю с улицы, начинаю ругаться в скайп Люське на ужасном мертвом языке, который я, в общем-то, знаю очень и очень хреново (господи, ну почему я вспоминаю этот ужасный мертвый язык так внезапно!), потому что там, снаружи - ужас и кошмар, и мне грустно. Безотносительно погоды.
В Петербурге холодно и снежно, спасибо, я посмотрела на снег, вспомнила, почему я не люблю зиму, можете его убирать.
Через месяц - уже Новый год, надо прикидывать, куда я в этот самый праздник денусь.
Меня по-прежнему зовут Мелькой, и я понимаю, что уже не могу точно сказать, где я окажусь завтра. Потому что - все может быть.
Привет вам.
Мужская половина восьмого класса решила поспорить со мной на тему техники, брендов и компьютерных игр (ну, к слову им пришлось). Теперь они ходят и мечтательно говорят, что я их любимый учитель. Паразиты, ненавижу, чтоб им всем.
Слизерин мой (он же серпентарий, он же - другой восьмой класс) пытается меня убедить, что немецкий им не нужен. Меня убеждать не надо, я прекрасно это знаю и так. Но это еще не повод приходить без домашнего задания и в принципе не знать, кто такой Мартин Лютер.
****
- А сколько времени вы уже говорите на немецком? - наивно спрашивает какая-то из змейс, подразумевая под тем вопрос, когда я начала его учить.
- Ну, лет пятнадцать примерно, - без задней мысли говорю я. В классе начинается некоторый шепот, и в этот момент я понимаю, что им-то самим лет по тринадцать-четырнадцать. Ох-ре-неть.
****
Нашла фотографии пятилетней давности, снова полезла перечитывать хистори - ту, что сохранилась. Как молоды мы были, сколько было чего, сколько было планов, как мы гнали и какой я была забавной все-таки. Сейчас, впрочем, я не лучше, но это можно оставить за кадром.
Но все же, все же, это было, это было прекрасно, нет, я ни о чем не жалею, хотя и стоило бы.
****
Итогами этой осени можно считать очередную влюбленность в иностранные языки, бесконечное движение куда-то вперед, нежелание делать что-либо полезное, привычку регулярно менять статус в аське, как в старые добрые времена, некоторое количество печатного текста и осознание прекрасности тех людей, что внезапно оказались (или бессменно оставались) рядом.
Осталось дожить до весны.
****
Прибегаю с улицы, начинаю ругаться в скайп Люське на ужасном мертвом языке, который я, в общем-то, знаю очень и очень хреново (господи, ну почему я вспоминаю этот ужасный мертвый язык так внезапно!), потому что там, снаружи - ужас и кошмар, и мне грустно. Безотносительно погоды.
В Петербурге холодно и снежно, спасибо, я посмотрела на снег, вспомнила, почему я не люблю зиму, можете его убирать.
Через месяц - уже Новый год, надо прикидывать, куда я в этот самый праздник денусь.
Меня по-прежнему зовут Мелькой, и я понимаю, что уже не могу точно сказать, где я окажусь завтра. Потому что - все может быть.
Привет вам.